Соперница - Страница 19

— Лис, дорогая! Если бы я развлекался там с любовницей, как считаешь ты, то поверь, ни одной ошибки я бы тогда не допустил.

В свете уличных фонарей он выглядел великолепно, и она представила, как кошмарен ее собственный вид. Уставшая, бледная, без следов какого-либо макияжа… Гордо вскинув голову, она направилась к перекрестку.

— Гм, — прозвучало за ее спиной. Элис повернула голову, и ее брови удивленно поползли вверх. Аллан, не двигаясь с места, бесстрастно помахивал рукой, указывая в другую сторону. — Не помню, говорил ли я тебе за каким именно углом? — стараясь не смеяться, спросил он.

Отец сидел на переднем сиденье белого «БМВ», но, очевидно заметив ее в зеркале, поспешно вылез из машины и направился ей навстречу. Сделав два больших шага, он крепко обнял дочь. Элис сразу же почувствовала себя виноватой. Утомленный вид отца убедил ее: Аллан не обманывал, когда говорил, что отец сильно переживал за нее.

Не говоря ни слова, они стояли обнявшись, пока отец наконец не выпустил ее из своих крепких объятий. Элис заметила, как повлажнели глаза старика.

— Аллан приглашает нас пообедать. — Вэл старался не смотреть на дочь.

— Но мне необходимо привести себя в порядок и переодеться. Сегодня был трудный день. Хозяйка заболела.

— А в чем проблема? — вступил в разговор Аллан. — Мы подождем.

— Хорошо, я быстро.

— Эй! — ухватил ее за руку отец. — А ты что, не хочешь показать, где ты живешь?

О черт! — мысленно выругалась она. Если пригласить отца, то и Аллан непременно увяжется за ними. А ей так не хочется, чтобы тот увидел, какая кошмарная у нее комната. Но если отказать отцу, то они вообразят, что условия ее жизни даже хуже, чем есть на самом деле. Опять он хозяин положения!

— А может быть, потом, папа? Это просто меблирашка, — с трудом улыбнулась Элис. — Всего одна комната, а мне надо переодеваться.

— Мы только взглянем одним глазком, а потом подождем тебя в машине, — не отступался Аллан, взяв ее за другую руку, и теперь она, как под конвоем, брела по тротуару в сопровождении двоих мужчин.

Ей очень хотелось освободить руку от цепкой хватки мужа, сказать ему что-нибудь грубое, оскорбительное, чтобы он сам отпустил ее и вернулся к машине, но, понимая, как больно это может задеть отца, Элис постаралась сдержать поднимающуюся в ней злость.

— Снаружи дом непрезентабелен, — поспешила высказаться она, подходя к особнячку. — Но у меня уютно, к тому же это дешево. И здесь я временно, пока не найду чего-нибудь получше.

Но, заглянув в глаза Вэла, она поняла, что отец, как в детстве, видит ее насквозь.

— Уверен, что так оно и будет, Лис, — тихо шепнул он.

Аллан дипломатично промолчал, но его вызывающий профиль был достаточно красноречив.

Сердце бешено заколотилось, когда она, отперев входную дверь, повела мужчин по лестнице, ведущей к ее комнате. Миллион сомнений терзали ее, когда она поднялась на лестничную площадку и вставила ключ в замочную скважину. Но через минуту, гордо вскинув голову, Элис распахнула дверь и зажгла свет.

Подойдя к окну, она задернула идеально выглаженные шторы. Она порадовалась, что пару дней назад купила узорчатую ткань, чтобы закрыть диван, ядовито-желтый гобелен которого уже порядком вытерся. Однако ни безукоризненные занавески, ни новое покрывало не могли замаскировать убожества ее жилища. Глубоко вздохнув, она решительно повернулась к мужчинам.

Отец был явно шокирован, другого слова она не могла бы подобрать. Лицо Аллана оставалось непроницаемым. Под их совместным безмолвным осуждением Элис низко опустила голову.

Она была уверена, что отец ни словом не обидит ее, но внутренне подготовила себя к ядовитым комментариям мужа. Их не последовало. Аллан с сочувствием, на которое, как она думала, был не способен, посмотрел на нее и тихо произнес:

— И на это променяла наш дом.

Его слова прозвучали утверждением, а не вопросом. Хотя Элис очень хотела отвести взгляд от его расстроенного лица, ей этого никак не удавалось.

— Мы подождем тебя в машине, — снова спас положение отец.

— Да-да, — ухватилась за его слова Элис. Ей хотелось кричать от обиды, расплакаться от жалости к себе, но она сдерживала свои чувства, пока за ними не захлопнулась дверь.

И только после этого жгучие слезы хлынули у нее из глаз. Элис не могла себя успокоить, хотя отлично понимала, что на ее покрасневшие глаза они обратят внимание сразу же, как только она появится перед ними.

Собравши волю в кулак, она вытерла слезы, умылась холодной водой и, сняв рабочую одежду, подошла к шкафу.

Открыв дверцу шкафа, она задумалась. И было над чем! Ей абсолютно нечего надеть! Для ужина в ресторане у нее нет ничего подходящего. Все, что она приобрела в последнее время, хорошо для работы в магазине, для бистро, но для ресторана…

Ее взгляд остановился на платье, в котором она сбежала из дому. Прелестное шерстяное платье с длинными рукавами. Рядом висел джемпер и юбка. Она так же запихнула их в сумку, уходя из дому. Это подошло бы, но все принадлежало той жизни. И она предаст себя, если наденет что-нибудь из одежды, купленной Алланом.

Элис еще раз критически осмотрела свой гардероб и… улыбнулась. Она знает, что ей надеть!

Когда минут через десять Элис вышла на улицу, «БМВ» стоял уже рядом с домом. Аллан быстро дотянулся до пассажирской дверцы и открыл ее. Она скользнула на переднее сиденье, повернулась к отцу и беспечно спросила:

— И куда же мы едем?

— В «Балтазар» на Спринг-стрит, — кратко ответил муж.