Соперница - Страница 41

— Да? — Аллан не отводил от нее взгляда, с тревогой ожидая, что она скажет.

— Ты бы мог хоть иногда давать себе отдых. У тебя отличная команда, они справятся и без тебя. Совсем не нужно гробить себя с утра до вечера.

— Может быть, — задумчиво протянул Аллан, все еще не решаясь подойти к ней.

— А вот мне просто необходимо учиться, чтобы тоже попытаться сделать карьеру. Что ты на это скажешь? — Она не собиралась сдаваться.

Желваки заиграли у него на скулах.

— Хочешь правду? — спросил он, скрипнув зубами.

Элис кивнула, заранее страшась того, что ожидала услышать.

— Я по-прежнему не хочу этого, — начал Аллан. — Это правда, и я не скрываю, что не изменил своего мнения. Можешь называть меня, как хочешь. Все равно хуже, чем я сам себя называл, ты вряд ли сможешь. Я знаю, что мои слова тебе не нравятся, но, что поделать, я не хочу притворяться. — Аллан на минуту умолк, и Элис заметила, как сильно он напряжен. — Но я понимаю, ты все равно будешь добиваться того, что наметила. И для этого уйдешь от меня. А я не знаю, что сделаю, если ты оставишь меня…

— Я не оставлю! — неожиданно вырвалось у нее. — Я не могу…

— Чего ты не можешь?

Элис посмотрела на его напряженное лицо и удивилась, как этот до неприличия красивый, привлекательный мужчина, которому стоит только пальцем пошевелить, чтобы женщины упали к его ногам, может быть таким неуверенным. И что, в конце концов, в ней такого особенного, что заставило его так страстно влюбиться.

— А ты смог бы оставить меня? — взволнованно спросила она. — Вот так просто взять и уйти к другой?

— Это разные вещи.

— Почему? — настаивала Элис. — Почему разные?

— Просто разные, — тоном, не терпящим возражения, заявил он.

— Послушай, Ал. Даже если бы ты не пришел сюда сегодня, если бы мы расстались на годы, на столетие, навсегда, я все равно не полюбила бы больше никого, кроме тебя! — горячо воскликнула она. — Ты можешь это понять?

— Я стараюсь. — Он ринулся к ней, резко прижал ее к себе и покрыл лицо поцелуями. — Поверь мне, я стараюсь.

Элис безрассудно ответила ему. Недели одиночества дали себя знать. Она запустила пальцы в его волосы и плотно прижалась к мужу. Его настойчивость росла с каждой минутой, поцелуи становились все жарче, и, больше не сдерживая своих чувств, они в лихорадочной спешке начали срывать друг с друга одежду.

— Я хочу тебя! Боже, как я хочу тебя, Лис! — воскликнул Аллан. На минуту отстранив Элис от себя, он залюбовался ее женственной фигурой. Руки скользнули по тонкой талии. — Как же ты прекрасна, любовь моя! — задыхаясь от восторга, прохрипел он.

— Так же, как и ты, — с трудом выдохнула она. От его близости у нее перехватило дыхание.

Аллан привлек ее к себе, тела и губы слились воедино. Элис почувствовала, как рвется ей навстречу его твердеющая плоть, как колено мужа пытается разжать ее ноги. Она уступила. Аллан легко поднял ее, и она обвила ногами его бедра. Он вздрогнул всем телом, ощутив теплую влажность ее сокровенного местечка.

Расплавляющий тело экстаз посылал из самой ее глубины сокращение за сокращением, и, когда она почувствовала его дрожь, а затем хриплый стон удовольствия, окружающий мир раскололся на миллион сверкающих кусочков. Она оказалась в другом, заполненном острыми жгучими ощущениями пространстве. Не отдавая себе отчета, Элис закричала…

Вечером того же дня Элис навсегда покинула меблирашку. Вопреки ожиданиям, Аллан не повез ее в свой пентхауз. Элис долго не могла понять, куда они едут, но когда Манхэттен остался позади и машина после долгого кружения по улицам и дорожным развязкам в конце концов помчалась по Филадельфийскому шоссе, она недоверчиво посмотрела на него. Неужели? Нет, этого не может быть! Он везет ее в поместье Кервудов? Аллан как будто услышал ее немой вопрос.

— Квартира продана, — сказал он и, повернувшись к ней лицом, добавил: — Мебель тоже. Вообще все. Начнем сначала.

Они довольно быстро доехали до выезда на проселочную дорогу, ведущую к поместью.

— Когда ты успел? — После всех переживаний и от сознания того, что ужасное одиночество последних недель закончилось, Элис была близка к обмороку.

— Я выставил ее на продажу через день после этого, — указал на лодыжку Аллан. — Тебе ведь никогда там не нравилось, правда?

— Да, — тихо ответила она, и ее глаза предательски заблестели. — Никогда.

— Ее продали за сутки, — уточнил Аллан, съезжая на обочину дороги. Впереди на холме ясно вырисовывался большой белый дом в викторианском стиле, который станет теперь их домом. — Это заставило меня ускорить переделки здесь. Конечно, ты сама сможешь довести все до ума, как тебе захочется, — добавил он, нажав на акселератор.

Элис неподвижно сидела рядом, пока машина продвигалась по проселочной дороге, бегущей сначала почти параллельно основной трассе, а затем резко поворачивающей к усадьбе. Миновав большие ворота, они въехали на ее территорию и медленно подкатили к дому, в который несколько месяцев назад она просто влюбилась. Ее сердце бешено заколотилось от предчувствия долгожданной встречи.

Первое, что бросилось ей в глаза, когда они вошли на огромную с покатой крышей веранду, были два белых стула работы Ллойда Лума и небольшой плетеный столик. Элис повернулась к мужу. Глаза ее сверкали от счастья.

— О, Аллан, — воскликнула она. — Ты сохранил это!

— Да, милая. — Аллан притянул ее к себе и жадно поцеловал. — Кервуды заверили меня, что комплект очень тебе понравился и ты хотела бы оставить его себе. А теперь позволь внести тебя в дом, как требуют обычаи, моя селянка!