Соперница - Страница 25

— Входи, входи поскорее, — прошептала она и поспешила за ширму. — Я приготовила чай. Жаль, что у меня нет бренди. Не помешало бы добавить в чай, чтобы согреться.

— Мне уже не холодно, — ответил Аллан.

Зато я вся дрожу, подумала Элис и замерла, так как ей показалось, что она произнесла эти слова вслух.

Однако Аллан не отреагировал, значит, ей действительно только показалось.

— Хорошо, что согрелся, — сказала она, сдерживая дрожь в руках и втайне надеясь, что муж ничего не заметит. — Но, боюсь, этого нельзя сказать про твою одежду. Она совсем мокрая. А ты… разве не наденешь мой халат, ведь в комнате прохладно? — спросила Элис, стараясь говорит равнодушным голосом.

— Нет, спасибо, — ответил он.

— Ты… тебе не стоить рисковать. Простудиться легко. — Она развесила его одежду у плиты, но тепла от газовых горелок было явно недостаточно, чтобы она успела просохнуть. — Если не хочешь надевать халат, то хоть получше завернись в полотенце.

— Элис, нам надо поговорить.

Она повернулась к нему. Горячая волна эмоций снова начала накрывать ее. Боже! Как он прекрасен! Ее взгляд зацепился за черные завитки на груди. Они сбегали вниз узкой полоской, деля на две половинки его плоский упругий живот, и этот вид отнюдь не помогал сохранять спокойствие. Она смутилась и отвела взгляд. Хорошо бы, чтобы это видение растаяло само по себе, а не материализовалось в живую фигуру. И, как ни странно, она почувствовала вдруг невероятную стыдливость, глядя на собственного мужа.

— Хорошо. Но сначала позавтракаем, — добавила она, насыпая в вазочку сахар. — Сандвич с беконом подойдет?

— Сандвич с беконом! Звучит здорово! — Его низкий с хрипотцой голос вызвал в ней трепет.

Элис бросила на раскаленную сковородку тонкие ломтики бекона и налила в чашки чай. Повернувшись от плиты, она увидела, что Аллан все-таки накинул халат на плечи. Это помогло немного. Она протянула мужу чашку и, чтобы окончательно успокоиться, сама сделала несколько глотков.

Аллан взял чашку с чаем и подошел к окну.

Снегопад, казалось, начал стихать. Неожиданно он обернулся, и их взгляды встретились.

— Ты была права, — тихо сказал он. — Нам действительно необходимо пожить врозь. Но я не хочу, чтобы ты оставалась в этой дыре. Подыщи что-нибудь поприличнее. И еще. Возьми деньги.

И это все, что он хотел сказать? — подумала Элис. Только то, что согласен на разъезд?

Она не знала, смеяться ей от такого вывода или плакать.

— Мне здесь нравится, — ответила Элис. Помолчав немного, добавила: — И никаких твоих денег мне не надо.

— Это не мои деньги, — взорвался Аллан, но, заметив, как она побледнела, уже мягче продолжил: — Это не мои деньги, Лис. Ты моя жена и имеешь на них все права.

Имеет права? Она не верила своим ушам. Ее никогда не интересовали такие права. Единственное право, которое она хотела иметь, — право на него. Неужели это не ясно? Неужели это так трудно понять? Она и не думала, что когда-нибудь возникнет разговор о ее имущественных правах.

— Я… я… лучше посмотрю, как там бекон.

Элис поспешила на импровизированную кухню, все еще надеясь, что ей вдогонку он завопит «к черту бекон!» или что-нибудь в этом роде, но услышала только, как звякнули пружины. Значит, он просто поудобнее устроился на диване.

— Ты была очень несчастна со мной, так? — Это было скорее утверждение, а не вопрос. — Больше всего боюсь, что виноват в этом я.

Элис повернулась к нему лицом. К чему весь этот разговор? Она не собирается играть в его игры.

— Аллан, ты это о чем? Что-то я не пойму, чего ты добиваешься. — Она тяжело вздохнула. — Только что ты сказал, что будешь счастлив разъехаться…

— Счастлив? — грубо прервал ее муж.

— А разве не так? — Господи, как легко он манипулирует ее эмоциями, просто страшно!

— Элис… — Не закончив фразы, Аллан поднялся, сбросил халат и подошел к окну. Полотенце едва прикрывало его ягодицы и бедра.

Элис снова почувствовала трепет.

— Аллан, ради всего святого, поговори со мной! — Ее голос дрожал как надорванная струна. — Заори, завопи, делай что хочешь, только не молчи! Я больше так не могу! Почему ты всегда уходишь от разговора, если он касается нас с тобой? Почему всегда говорю я одна? Объясни, в конце концов!

— Я не могу… — Он откинул волосы со лба, и Элис с удивлением заметила, как дрожат его руки. — Я не могу объяснить, — произнес он с болью. — И не потому, что не хочу, а просто не знаю как. Я никогда никому не должен был объяснять своих действий. Всю жизнь я был независим и считал это самым главным. Я просто не знаю, как это сделать!

— Но я твоя жена, а не кто-нибудь…

— Вот именно. Черт, я знаю это, — грубо прорычал Аллан, резко взмахнув рукой.

От неожиданности Элис отшатнулась назад, едва не задев раскаленную сковороду. Это испугало их обоих, и в одно мгновение Аллан оказался рядом с нею.

— Только этого не хватает, — пробормотал он с горькой иронией. — Стать причиной того, что ты окажешься в клинике с ожогами первой степени, к тому же в самый холодный день года. — Аллан поспешно выключил газ.

Каким образом она очутилась в его объятиях, Элис понять не смогла. Единственно, что она знала: она этого хочет. Тело Аллана было сильным и крепким. Она чувствовала, как напряглись его мышцы, какой жар исходит от обнаженного тела. В ней разгорался ответный огонь, и сдержать его Элис была не в силах. С пылкой страстью она встретила его голодные губы. Аллан все плотнее прижимался к ней, и, поддавшись влечению, Элис устремилась ему навстречу.